К вопросу о "глокой куздре"

Лингвистические сказочки Людмилы Петрушевской

Формула Потебни

Лингвисты-фонетисты всегда стремились получить числовые выражения соотношений длительности и интенсивности гласных звуков, составляющих ритмические модели русского языка. Наиболее известна модель ритмического строения слова в русском языке, которая получила название формула Потебни (впервые ее предложил выдающийся русский и украинский филолог А.А. Потебня). Формула Потебни выглядит следующим образом: ...12311... С ее помощью можно описать особенности ритмической организации любого фонетического слова русского языка. Цифра 3 в формуле Потебни обозначает ударный гласный звук; цифра 2 обозначает гласный звук в первом предударном слоге или в начальном неприкрытом безударном слоге, а также гласный звук конечного безударного открытого слога; цифрой 1 обозначаются гласные звуки во всех других безударных слогах. Многоточием обозначаются слоги в многосложных словах (таким образом, эти слова могут быть любой размерности). Как показали статистические исследования ритмических моделей слов в русской речи, их число ограничено (Л.В. Златоустова установила всего 16 моделей, из которых 12 моделей покрывают до 90% любого текста на русском языке).

Большинство русских фонетических слов имеет от 1 до 4 слогов. Из формулы Потебни следует, что во всяком фонетическом слове в русском языке только один ударный слог, а предударная и заударная части фонетического слова не симметричны: первый предударный слог в слове слабее ударного, но сильнее всех остальных (предударных и заударных) слогов. В фонетическом слове есть и другие особые позиции для реализации безударных гласных звуков: позиция абсолютного начала слова и позиция конечного открытого слога, все остальные безударные слоги в предударной или в заударной части фонетического слова примерно равны по силе.

Источник: http://fonetica.philol.msu.ru/nn/n41.htm

Для подготовки к олимпиаде по русскому языку рекомендую ознакомиться с информацией, размещенной на сайте RusOlimp. Здесь вы найдете материал по всем разделам лингвистики: как теоретическую базу, так и практические задания.

Что стоит, что лежит?

Перед нами стол. На столе стакан и вилка. Что они делают? Стакан стоит, а вилка лежит. Если мы воткнем вилку в столешницу, вилка будет стоять. Т.е. стоят вертикальные предметы, а лежат горизонтальные? Добавляем на стол тарелку и сковороду. Они вроде как горизонтальные, но на столе стоят. Теперь положим тарелку в сковородку. Там она лежит, а ведь на столе стояла. Может быть, стоят предметы готовые к использованию? Нет, вилка-то готова была, когда лежала.

  Теперь на стол залезает кошка. Она может стоять, сидеть и лежать. Если в плане стояния и лежания она как- то лезет в логику ·вертикальный-горизонтальныйЋ , то сидение - это новое свойство. Сидит она на попе. Теперь на стол села птичка. Она на столе сидит, но сидит на ногах, а не на попе. Хотя вроде бы должна стоять. Но стоять она не может вовсе. Но если мы убьём бедную птичку и сделаем чучело, оно будет на столе стоять. Может показаться, что сидение - атрибут живого, но сапог на ноге тоже сидит, хотя он не живой и не имеет попы.

  Так что, поди ж пойми, что стоит, что лежит, а что сидит. А мы ещё удивляемся, что иностранцы считают наш язык сложным и сравнивают с китайским."

  

  "Попробуйте объяснить французу, почему стакан на столе стоит, вилка лежит, а

  птичка на дереве сидит.

  

  Со стаканом и вилкой я тут же вывела теорию: то, что скорее вертикальное, чем

  горизонтальное - оно стоит; то, что скорее горизонтальное, чем вертикальное -

  оно лежит. Моя теория тут же разбилась о тарелку - она скорее горизонтальная,

  чем вертикальная, но стоит. Хотя, если её перевернуть, то будет лежать. Тут же

  на ходу выводится еще одна теория: тарелка стоит, потому что у неё есть

  основание, она стоит на основании. Теория немедленно разбивается в хлам о

  сковородку - у нее нет основания, но она всё равно стоит. Чудеса. Хотя если её

  засунуть в мойку, то там она будет лежать, приняв при этом положение более

  вертикальное, чем на столе. Отсюда напрашивается вывод, что всё, что готово к

  использованию, стоит. (На этом месте хочется сказать пошлость.)

  

  Но вот возьмём еще один предмет - мяч обыкновенный детский. Он не

  горизонтальный и не вертикальный, при этом полностью готов к использованию. Кто

  же скажет, что там, в углу, мяч стоит? Если мяч не выполняет роль куклы и его

  не наказали, то он всё-таки лежит. И даже если его перенести на стол, то и на

  столе (о чудо!) он будет лежать. Усложним задачу - положим мяч в тарелку, а

  тарелку в сковородку. Теперь у нас мяч по-прежнему лежит (в тарелке),

  сковородка по-прежнему стоит (на столе), вопрос, что делает тарелка?

  

  Если француз дослушал объяснение до конца, то всё, его мир уже никогда не будет

  прежним. В нём появились тарелки и сковородки, которые умеют стоять и лежать -

  мир ожил.

  

  Осталось добавить, что

  птички у нас сидят. На ветке, на подоконнике и даже на тротуаре. Француз

  нарисует в своем воображении синицу, сидящую на ветке на пятой точке и

  болтающую в воздухе лапками, или бомжующую ворону, сидящую, вытянув лапы и

  растопырив крылья, у станции метро. "Русские - вы сумасшедшие!" - скажет

  француз и кинет в вас учебником.

Автор неизвестен.

Белорусь или Беларусь?

После распада Советского Союза нашими соседями — белорусами стало навязываться новое название их страны — Беларусь. Споры, о том как правильно,Белоруссия или Беларусь, можно встретить на различных форумах и интернет-площадках. Очень жаль, что в этом вопросе одерживает верх политика, а не филология, хотя казалось бы...

Впрочем, не все языки и страны поддаются такому «натиску» со стороны Белоруссии (беру данные из википедии): Bielorrusia (по-испански), Белорусија (по-сербски), Weißrussland (по-немецки), Hviderusland (по-датски), и так далее.

Это просто реплика. Вопрос мой немного о другом...

Если уж, наряду с названием Белоруссия, принимать «навязываемое» название, то почему БелАрусь, а не БелОрусь? По-моему, если исходить из логики русского узуса, то правильно писать Белорусь.

Бело-голубой (не *бела-голубой),
бело-зеленый,
белАя гвардия, но белОгвардейский
белАя эмиграция, но белОэмигрантский.

Могу еще несколько примеров дать (просто выписываю из русских словарей): белобородый (от «белАя борода»), белобровый, белоголовый, белогубый и так далее.

В белорусской орфографии все на «а», вот у них и Беларусь, малако, пабеда, Белавежская/Белавеская пушча. К слову, по-украински Белоруссия так будет: Бiлорусь.

В русской википедии есть статья Белорусь (не путать со статьей «Беларусь»!).
Из примеров, приведенных в ней, выходит, что правильное (наряду с Белоруссией) Белорусь можно было встретить в старых русских текстах:
а) «Но какой бы ни была Белорусь, хотя бы „и в пепле руки“»;
б) «Смотрит солнце в зеркальную ясность озер,
Это ты моя Белорусь!»
в) «Кто ей словами обѣщалъ Галицiю и Молдавiю, тотъ ей нынѣ сулить можетъ Кiев, Бѣлорусь, Смоленскъ и Москву».
и так далее.

Так почему же тогда БелАрусь, а не БелОрусь (ну, наряду с Белоруссией, конечно)? Посылаю вопрос также на Грамоту.ру.

Дзигло

Источник:lingvomania.info

Лев Успенский о поиске слов.

...Нелегка охота за древнерусскими, да и за современными областными, словами. Поиски первых связаны с копаньем в архивной пыли, с погружением в труднодоступный, и в конце концов довольно ограниченный, окостенелый мир старых письменных памятников. Поле деятельности охотника за ними и темно и нешироко. Наоборот, каждый, кто изучает современный народный
язык, то и дело теряется перед колоссальными грудами живого, пестрого, подвижного материала. Столько говоров, наречий, диалектов, и все это живет, воздействует одно на другое, движется, переплетается...